Наряженные, напомаженные, как на первое свидание

27 июня 1993г.
воскресенье
20-45

Наряженные, напомаженные, как на первое свидание, мы выскочили на улицу и остановили крадущийся мимо таксомотор. В моей голове под аккомпанемент «Puttin' on the Ritz» отбивали чечетку и крутили тростью мысли о сверкающем будущем.

Ах, как хорошо все начинается!

Ах, как все замечательно складывается!

Додумать, каким восхитительным пазлом собираются обстоятельства, не получилось. Ресторан, в который стремился Жорик, располагался под боком. Три поворота, два разворота, сто метров по прямой и остановка под вывеской «арт-кафе Шер Ами».

– Так. Жрем водку до поросячьего визга, – озвучил Жорик, не заметив французский шик. – Народ в шалмане простой. Начинающие актеры с актрисками, монтажеры, осветители и другие персонажи из кинобиза с зарплатой по тарифной сетке. Ты не теряйся. Позиционируйся финансовым консультантом.

Я боднул воздух согласием. Кого консультировал и зачем – не интересовало. Больше занимала грядущая пьянка в невиданном антураже. Мои представления о московских ресторанах ограничивались байками бывалых старшекурсников, как однажды, подкупив швейцара, компанией проникли в гламурное кафе «Валдай» и славно там покуролесили, или как в наглую забурились в солидный ресторан «Славянский базар» и опять же славно там побезобразничали.

Мои путешествия по точкам общепита в дожорикову эпоху ограничивались посещением кафе «Адриатика» у Гагаринского и кафе «Виру» на Метростроевской*. Был период, когда ухаживал за первокурсницей Иняза. Ухаживания закончились ничем, а воспоминания остались.

Мы спустились в полуподвал, открыли дверь.

Нас встретила девушка с папкой в руке. Выслушала Жорика, доложившего, что утром забронировал столик на фамилию Кофин, время двадцать ноль-ноль, но дела попридержали, делал бизнес. По-прежнему хочется спустить кучу денег. При этом Жорик держал пузатый портфель в одной руке и крутил мобильным телефоном в другой, мол, дел невпроворот, пытался дозвониться, но пребывал в зоне недоступности…

Девушка благосклонно выслушала Жорика, глянула в папку и, косясь на мобильник, повела в зал. Там оставался не занятый столик, за который нас усадили.

Подскочившая из ниоткуда официантка убрала табличку «Reserved», вручила папки с тиснениями "Menu", "Bar Card", "Wine card" и расположилась по стойке «смирно» за Жориной спиной.

Жорик приступил к сканированию названий и цен. Я бросил взгляд на страницу с салатами и отложил папки в сторону. Целиком полагался на Жоркин вкус. Названия блюд, не отметившихся в прейскуранте общажного буфета, казались темным лесом: «Цезарь», «Греческий», «Кубинский»… Что в их имени для студента, ничего слаще сосиски с «Витаминным салатом» не едавшего?

Жора, отсканировав одну страницу, обратился к официантке:

– Здравствуй, Лорочка. Значит так. Пару горячего на свое усмотрение, закусок каких-нибудь вкусненьких и поллитра водки, самой дорогой.

Лорочка мило улыбнулась:

– Вам мясо или рыбу?

– Телятину. Обоим. Антрекотики*. Остальное – не важно. Главное, чтоб хорошо залетало под беленькую.

Лорочка еще раз улыбнулась и легкой походкой удалилась.

– Какой повод? – поинтересовался я.

– Никакого! Восполняем пробел. Вчера отметить не смогли, кое-кто нахуюжился. В общем, синий блокнотик закончился, пошел на выброс. Теперь занимаюсь зеленым. Не вижу повода не выпить.

Уточнил:

– Теперь занимаюсь пассажирами метро. Толиком, Настей, Верочкой, прочими... Чует сердце, покуражимся, новые времена наступают, залихватские, не то что давеча!

Я заподозрил неладное. Кажется, утрачивал эксклюзив на Жорика и его добрые дела. Полдня назад радовался финансовому благополучию, порожденному Жориком, а теперь тревожился. Делиться с посторонними? С какой стати? Зачем Жорику переключать внимание на всяких Толиков и Верочек?

Додумать и найти ответ не получилось. Рыская взглядом, наткнулся на мобильный телефон, лежавший перед Жорой. Что за чудо научно-технического прогресса?

– Как называется?

– Нокия сто первая*.

Не может быть! Пару недель назад в офисе обсуждали явление небожителя, оснащенного подобным агрегатом. По слухам, это был председатель правления банка, в котором контора держала счета. Владислав Аркадьевич тоже не прост – таскал «Нокию Мобиру*» в чемодане и выглядел безмерно крутым. Однако со слов бывалых менеджеров, в мобильной связи дела обстояли не так, как принято у пацанов в ровной жизни, а наоборот – чем меньше размер, тем больше пафоса.

Жорик прочитал в моем взгляде вопрос и пояснил:

– Экспроприировал* у Красного. Абонент вне зоны действия. Зачем добру пропадать? Включать пока рано, быки звонят с вопросами. Побудет реквизитом пока.

На столе вощникли шесть плошек с салатами, тарелка с соленьями, корзинка с хлебом, графин с водкой, две рюмки. Ух!

Жора оглядел-обнюхал содержимое блюд, две плошки придвинул себе, четыре отодвинул ко мне, разлил водку. Отследив идентичность объемов, произнес:

– За сбычу мечт! – и поднял рюмку.

– За сбычу, – чокнувшись с Жориком, я опрокинул внутрь сорокаграммчик. Полость рта и часть пищевода обожгло. Я закусил огурцом и полез в плошки.

Жора не закусывал. Прислушивался к уханью алкоголя в пузопроводе, улыбался, крякал, отставлял степенно рюмку в сторону. Все – с важным видом.

«Что-то будет» – забеспокоился я.

Точно.

Так же величаво Жорик полез во внутренний карман пиджака. Ах!!! Я, покрывшись холодным потом, вспомнил и остекленел. Там был…. Там листок с отпечатком моей ладони! Счастье кончилось?!

Нет.

Жорик положил на стол – я чуть жульеном не поперхнулся – «Брейтлинг»! Тот самый, с черным циферблатом и блестящим браслетом!!! Я мечтал о подобном хронографе годы, рассматривая глянцевые журналы в конторе. Сутки назад грезил в антикварной лавке, щупая, примеряя и наслаждаясь ощущениями. Предмет вожделения лежал передо мной с наказом:

– Носи, студент!

Я надел часики, полюбовался вблизи и на расстоянии, помахал рукой. Кр-ррасота! Чокнулся с Жориком, чтоб сносу не было, закусил, еще раз полюбовался. Готов был выполнять алгоритм любования до бесконечности, принесли второе.